Стихи и песни про век

Века проходят, оставляя следы своего присутствия в истории человечества. Они как бесконечные потоки времени, которые течут, меняются, но всегда оставляют после себя что-то непостижимое и неуловимое. Стихи - это музыка нашего разума, способ передать эмоции и мысли, зажечь искру в сердце читателя.

Безупречная форма стиха живет в каждом произведении и, как будто, незатейливо переносит нас сквозь времена. Стихи словно нить, объединяющая прошлое и настоящее, но далеко не обязательно использовать эти самые стихи, чтобы рассказать о веке. Есть множество других способов передать глубокий смысл и красоту повествования.

Рассказать о веках можно через эпические произведения, которые пронизаны историей и обладают богатой значимостью. Ведь каждый век оставляет свой след в нашей цивилизации, помогая формировать наше настоящее и будущее. Исторические романы, художественные произведения, которые описывают жизнь людей в определенном временном промежутке, могут перенести нас в эпоху, что позволяет нам почувствовать и понять ее красоту и сложность.

Например, можно рассказать о Возрождении, которое привнесло в мир новые идеи, искусство и научные открытия. Необязательно при этом использовать стихи - можно использовать прозу, чтобы передать реалии и энергию того времени. Описать выдающихся деятелей, их достижения и влияние на окружающий мир. Показать, как именно эта эпоха изменила нашу жизнь и повлияла на развитие искусства и науки.

Также можно рассказать о веке через мемуары и автобиографии известных людей. Они могут донести непосредственное свидетельство о событиях, происходивших во время данной эпохи. Здесь также не обязательно использовать стихи, ведь сам по себе факт того, что эти люди были свидетелями исторических событий, уже говорит о важности данного времени.

Таким образом, стихи, хотя очень красивы и выразительны, не являются единственным способом рассказать о веке. Многочисленные литературные формы и жанры могут передать смысл и величие времени, позволяя нам лучше понять и оценить ту эпоху, которая оставила свой неизгладимый след в нашей истории.

Бегут часы, недели и года,
И молодость, как легкий сон, проходит.
Ничтожный плод страданий и труда
Усталый ум в уныние приводит:

Утратами убитый человек
Глядит кругом в невольном изумленье,
Как близ него свой начинает век
Возникшее недавно поколенье.

Он чувствует, печалию томим,
Что он чужой меж новыми гостями,
Что жизнь других так скоро перед ним
Спешит вперед с надеждами, страстями,

Что времени ему дух новый чужд
И смелые вопросы незнакомы,
Что он теперь на сцене новых нужд
Уж не актер, а только зритель скромный.

Давно мы про'кляли себя
В себе ж – прокля'ли человека!
И в зимней стуже декабря
С опаской ждали конец века.

Каким он будет новый век?
В каких сожжёт нас испытаньях?
Иль скажет: друг мой, имярек,
Достоин жизни наказанья!

Немного лет прошло с тех пор,
Как наш, как новый век начался.
Но давит кровь он из всех пор
И маятник судьбы качался!

И маятник... Часы пробьют...
Конец же века, ох, не близок.
Года идущих изомнут,
Грядущий путь тернист и склизок!

Ревет в турбинах мощь былинных рек,
Ракеты, кванты, электромышленье...
Вокруг меня гудит двадцатый век,
В груди моей стучит его биенье.

И если я понадоблюсь потом
Кому-то вдруг на миг или навеки,
Меня ищите не в каком ином,
А пусть в нелегком, пусть в пороховом,

Но именно в моем двадцатом веке.
Ведь он, мой век, и радио открыл,
И в космос взмыл быстрее ураганов,
Кино придумал, атом расщепил

И засветил глаза телеэкранов.
Он видел и свободу и лишенья,
Свалил фашизм в пожаре грозовом,
И верю я, что все-таки о нем

Потомки наши вспомнят с уваженьем.
За этот век, за то, чтоб день его
Все ярче и добрее разгорался,
Я не жалел на свете ничего

И даже перед смертью не сгибался!
И, горячо шагая по планете,
Я полон дружбы к веку моему.
Ведь как-никак назначено ему,

Вот именно, и больше никому,
Второе завершить тысячелетье.
Имеет в жизни каждый человек
И адрес свой, и временные даты.

Даны судьбой и мне координаты:
"СССР. Москва. Двадцатый век".
И мне иного адреса не надо.
Не знаю, как и много ль я свершил?

Но ели я хоть что-то заслужил,
То вот чего б я пожелал в награду:
Я честно жил всегда на белом свете,
Так разреши, судьба, мне дошагать

До новогодней смены двух столетий,
Да что столетий - двух тысячелетий,
И тот рассвет торжественный обнять!
Я представляю, как все это будет:

Салют в пять солнц, как огненный венец.
Пять миллионов грохнувших орудий
И пять мильярдов вспыхнувших сердец!
Судьба моя, пускай дороги круты,

Не обрывай досрочно этот путь.
Позволь мне ветра звездного глотнуть
И чрез границу руку протянуть
Из века в век хотя бы на минуту!

И в тишине услышать самому
Грядущей эры поступь на рассвете,
И стиснуть руку дружески ему -
Веселому потомку моему,

Что будет жить в ином тысячелетье.
А если все же мне не суждено
Шагнуть на эту сказочную кромку,
Ну что ж, я песней постучусь в окно.

Пусть эти строки будут все равно
Моим рукопожатием потомку!

Взрывают весенние плуги
Корявую кожу земли, -
Чтоб осенью снежные вьюги
Пустынный простор занесли.

Краснеет лукаво гречиха,
Синеет младенческий лен...
И снова все бело и тихо,
Лишь волки проходят как сон.

Колеблются нивы от гула,
Их топчет озлобленный бой...
И снова безмолвно Микула
Взрезает им грудь бороздой.

А древние пращуры зорко
Следят за работой сынов,
Ветлой наклоняясь с пригорка,
Туманом вставая с лугов.

И дальше тропой неизбежной,
Сквозь годы и бедствий и смут,
Влечется, суровый, прилежный,
Веками завещанный труд.

Ушёл за горизонт тот век эпистолярный,
Когда из-под пера, что ни письмо - шедевр.
Уж в век наш цифровой царят иные жанры,
Свой скоростной режим, свой шрифт и свой размер.

Но остаётся факт, от моды не зависим,
Что лишь в письме рукой родится нейросвязь.
Бледнее след в душе без дневников и писем,
Имеющих над нами особенную власть.

И пусть не всем из них судьба стать экспонатом -
Литературоведов капризен интерес.
Но для себя самих брать ручку в руки надо,
Чтоб дневников и писем след хрупкий не исчез.

И не сравнить ни с чем то чувство, между прочим,
Когда открыв их вновь через потоки лет,
Вдруг сердцем осознать, что столь знакомый почерк
Тут дрогнул неспроста, оставив сбитый след.

В WORDе и в RTFе все " делать тексты" стали,
Шрифтов в них очень много, и выбрать нелегко...
Но только почерк может быть индивидуален,
И оживёт лишь текст, написанный рукой!

Наш век сплошного дележа:
Квартиры, бизнес, капиталы.
И в отношениях межа
У тех, кому по жизни мало.

О, сколько судеб полегло
В дележке золота и трона!
Немало " по костям " прошло,
Зато на голове корона!

Разводы - ужас наших дней!
И зло, и ненависть на лицах,
А шрамы вот в сердцах детей,
Которых делят, как тряпицу.

Игрушки делят малыши,
Животные - под солнцем место,
Татами делят крепыши,
А кто-то даже и невесту.

А нам вот нечего делить!
Ну, разве, радость о спасенье
И путь, что призван узким быть,
И на собранье песнопенье.

Проблемы братьев и сестер,
Молитв негаснущее пламя,
Для благовестия простор
И христианской веры знамя.

Любовь великого Отца,
Блаженство золотого Града
И жизнь с Иисусом без конца,
А большего нам и не надо!!!

Зло рычали машины, и их рык долетал до небес.
Зло смотрели мальчишки, маскируя амбре табака.
Бог запутал гардины, после в них равнодушно исчез.
Это кажется слишком - не пугайся что, мол, на века.

Он среди равноправных приосанясь засядет за чай,
Посмакует сухарик, с непривычки провалится в сон.
Бог не самый здесь главный, но ты всё ж посиди поскучай,
Как скучал по Гал'тее достославнейший Пигмалион.

Бог пришёл - скоро полночь. Сколь ни силься, не видно ни зги.
Занавесив окно, ты уселся напротив стенать:
&Quot; Среди смертной любви, Боже, выжить хочу. Помоги! "
И ты просто живёшь - а он будет пытаться не спать.

Как пчёлы производят мёд
Для человека,
Так человечество живёт
От века к веку,
Переплавляя целый спектр
Энергий разных.
Космический эксперимент
Был не напрасным.